В мифологических представлениях многих народов Евразии и Северной Америки образ Волка был преимущественно связан с культом предводителя боевой дружины (или бога войны) и родоначальника племени.
Общим для многих мифологий Северо-западной и Центральной Евразии является сюжет о воспитании родоначальника племени, а иногда и его близнеца - волчицей (ср. римскую легенду о капитолийской волчице, вскормившей Ромула и Рема, древнеира некую легенду о волчице, вскормившей Кира, рассказ китайской хроники 7 в. о предках тюрок, истреблённых врагами, кроме одного мальчика, которого выкормила волчица, ставшая позднее его женой и родившая ему десять сыновей; аналогичное предание о волке-прародителе существовало так-же и у монголов). Тотемические истоки подобных мифов особенно отчётливы в типологически сходном предании рода кагвантанов у североамериканского индейского племени тлинкитов. По этой легенде, один из предков рода встретил волка, подружившегося с ним и обещавшего его осчастливить, после чего род стал считать волка своим тотемом.
У индейского племени нутка существовал миф, согласно которому волки украли сына вождя. В подобных мифах предок - вождь племени выступает в образе волка или обладает способностью превращаться в волка (греч. Долон, ср. также слав. Змей Огненный Волк), что связывается с представлениями (проявляющимися и в фольклорной традиции) об оборотнях типа славянских и балканских волкодлаков (вурдалаков), литовских вилктаков и др. Герой-родоначальник, вождь племени или дружины называется иногда волком или имеющим «голову волка» (ср. прозвище грузинского царя Вахтанга Горгослани, букв. «волкоглавый») или «тело (живот) волка» (герой древнеиндийского эпоса «Махабхарата» Бхима; имена с тем же значением даются членам рода Волков, у тлинкитов-кагвантанов).
В качестве бога войны Волк выступал, в частности, в индоевропейских мифологических традициях, что отразилось в той роли, которая отводилась волку в культе Марса в Риме и в представлении о двух Волках (Geri и Freki), сопровождавших германского бога войны Одина в качестве его «псов» (аналогичное представление отмечено также в грузинской мифологии). Соответственно и сами воины или члены племени представлялись в виде волков или именовались волками (в хеттской, иранской, греческой, германской и других индоевропейских традициях) и часто наряжались в волчьи шкуры (древние германцы, в частности готы, во время праздника, о котором сообщают византийские источники).
Согласно хеттскому тексту обращения царя Хаттусилиса I (17 в. до н. э.) к войску, его воины должны быть едины, как «род» «волка» (хетт. , родственно др.-исл. vitnir «волк», укр. вицун, «волк-оборотень»). Аналогичное представление о волчьей стае как символе единой дружины известно на Кавказе у сванов. Богам войны (в частности, Одину) приносили в жертву волков, собак, а так-же людей, «ставших волками» (согласно общеиндоевропейскому представ-лению, человек, совершивший тягостное преступление, становится волком); формула засвидетельствована по отношению к преступнику-изгою в хеттских законах, древнегерманских юридических текстах, а также у Платона (ср. др.-исл. vargr, «волк-изгой», хетт. «человек тягостного преступления»).
Связь мифологического символа Волка с нижним миром, миром мёртвых характерна для мифологии индейцев-алгонкинов, согласно которой Волк — брат Манабозо (На-на-буша) провалился в нижний мир, утонул и после воскрешения стал хозяином царства мёртвых. В «Эдде» конец мира вызван чудовищным Волком, сорвавшимся с цепи (ср. мифы о чудовищных псах в мифологии народов Центральной Евразии).
У восточных палеоазиатов (камча-далов, коряков) сохранялся «волчий праздник», совершавшийся в связи с охотой на волка и представлявший собой обрядовое соответствие мифам о Волке. Ритуал переодевания в волчьи шкуры или хождение с чучелом волка , у многих народов Европы (в т. ч. у южных и западных славян) приурочивался к осенне-зимнему сезону (латыш. vilka menesis — названия декабря — букв. «волчий месяц», а также аналогичные названия в других европейских традициях).
Представление о превращении человека в волка, выступающего одновременно в роли жертвы (изгоя, преследуемого) и хищника (убийцы, преследователя), объединяет многие мифы о Волке и соответствующие обряды, а также т. н. комплекс «человека-волка», изученный 3.Фрейдом и его последователями и воплощённый в художественной форме Г. Хессе в романе «Степной волк». Для всех мифов о Волке характерно сближение его с мифологическим псом.
